Попытка введения телеологии в механику вызвала резкий отпор.
Опубликованные Мопертюи работы, в которых давалось телеологическое «обоснование\” принципа наименьшего действия, вызвали большую дискуссию, вышедшую далеко за пределы механики. В этой дискуссии переплелись вопросы приоритета (Кёниг оспаривал приоритет Мопертюи), натурфилософские и физические вопросы о мере движения и фундаментальные проблемы мировоззрения и философии. Недаром в ней приняли участие не только специалисты математики и механики, но и представители философии и публицистической литературы. Были опубликованы статьи самого Мопертюи, Кёнига, Патрика Д’Арси, Куртиврона, Эйлера, ряд статей Д’Аламбера в Энциклопедии (статьи «Сила», «Действие», «Космология» и др.), памфлеты Вольтера**), письма прусского короля Фридриха II и др. В этой дискуссии Эйлер выступил на стороне Мопертюи, защищая его приоритет.
Независимо от того, рассматривался ли тем или иным автором вопрос 0 приоритете или мере движения, все-таки, в конечном счете, на авансцену выступал центральный вопрос мировоззрения о причинной обусловленности явлений материального мира или о телеологической их предначертанности мудростью творца. Именно поэтому дискуссия приняла столь острый характер, что Д’Аламбер сравнивает этот спор, разгоревшийся вокруг принципа наименьшего действия, с религиозными спорами: «Этот спор о действии, если нам будет позволено сказать, несколько походит на некоторые религиозные споры по горечи, которая была в него вложена, и по количеству людей, принявших в нем участие, ничего в этом не смысля***). Таким образом, идейным источником работы Мопертюи было желание найти теологически или, хотя бы, телеологически обоснованный закон, который был бы последним основанием механики и из которого следовали бы все законы природы.
Д’Аламбер, конечно, не мог остаться в стороне от этой дискуссии ни как механик, ни как философ. Действительно, в Энциклопедии, редактором которой он был вместе с Дидро, Д’Аламбер в ряде статей, посвященных различным вопросам, с большей или меньшей подробностью рассматривает вопрос о принципе наименьшего действия. С плохо скрытой иронией он отводит претензии Мопертюи на открытие универсального закона, являющегося якобы непосредственным выражением могущества бога. Что же касается чисто механического значения принципа, то он указывает прежде всего, следуя Эйлеру, на его глубокую связь с принципом живых сил и на возможность его применения для решения отдельных частных задач механики. Д’Аламбер вполне в духе своих взглядов на механику в целом отмечает, что можно найти различные математические выражения для одних и тех же явлений и что отыскивать в этих выражениях какой-либо иной смысл, кроме того, который заключен в их математической форме, – задача ненужная и даже вредная. По сравнению с принципом причинности, который отразился в механике Ньютона и самого Д’Аламбера, говорит он, попытки телеологически обосновать науку на принципе наименьшего действия производят впечатление чахлого дерева. Все эти глубокие замечания Д’Аламбера сопровождаются весьма вежливыми и явно внешними для существа разбираемых вопросов упоминаниями о всемогущем творце и т.п.
Д’Аламбер говорит о необоснованности «… тех доказательств законов движения, которые давали некоторые философы, исходя из принципа конечных причин, т.е. из тех целей, которые творец мира должен ставить себе, устанавливая эти самые законы. Подобные доказательства могут иметь силу лишь в том случае, когда они опираются на предшествующие им прямые доказательства, полученные из принципов, более доступных нашему пониманию. В противном случае, как это нередко бывает, они могут приводить нас к ошибочным заключениям. Именно потому, что Декарт следовал по этому пути, именно потому, что он полагал, что по мудрости создателя во вселенной сохраняется всегда одно и то же количество движения, он допустил ошибку в законах движения. Кто будет подражать в этом Декарту, тот рискует или впасть в такую же ошибку, или выдать за общий принцип то, что справедливо лишь в определенных случаях, или, наконец, счесть за первичные законы природы то, что является лишь чисто математическим следствием из тех или иных формул»*).
В этой дускуссии принял участие Вольтер**), который написал специальный памфлет против принципа Мопертюи и попыток последнего дать с помощью этого принципа доказательство бытия бога.
Вольтер зло издевается над Мопертюи и его телеологией, которая, по мнению Вольтера, сводится к банальному утверждению, что бог существует, и к видимости доказательства его существования. Он ссылается на Лейбница, который видел раньше Мопертюи, что на самом деле возможен не только минимум, но и максимум действия, что уже разрушает всю телеологическую и теологическую аргументацию Мопертюи. Вольтер ехидно замечает, что целесообразность устройства мира особенно проявилась в том, что бог послал Мопертюи Эйлера, и Эйлер дал принципу осмысленное и правильное математическое выражение, придав аморфным рассуждениям Мопертюи отчетливость, а сам Мопертюи «ничего не смог понять».
Вольтер и в других сочинениях не раз с неприкрытой злобой высмеивал телеологию Мопертюи; достаточно посмотреть «Micromégas», «Candide», «L’Homme aux quarante écus».
Вряд ли нужно говорить, что дело здесь не в научном и даже не столько в философском аспекте проблемы, сколько в общественной и идеологической роли финализма Мопертюи в той идейнсй борьбе, которая подготовляла революцию 1789 г.
Д’Арси выдвинул ряд принципиальных возражений против принципа наименьшего действия в форме Мопертюи. Эти возражения изложены в мемуарах Д’Арси*).
Прежде всего Д’Арси критикует определение действия, данное Мопертюи, и возражает против сближения его с определением действия Лейбница и Вольфа. Вольф писал:
«Действие … составлено из масс, скоростей и пространств»**). В неизданных текстах Лейбница, опубликованных Герхардтом, как указано выше, Кутюра обнаружил такие же высказывания.
Д’Арси же возражает принципиально против таких сближений, потому что «авторитет никогда не может занять место доводов».
По мнению Д’Арси, нельзя назвать произведение mvs действием, так как «два действия, равных и противоположно направленных, не находятся в равновесии». Он приводит примеры случаев, когда различные «количества действия» производят одинаковый эффект, и наоборот. Критика эта была полезной, так как неясность и антропоморфные представления, связываемые с термином «действие», препятствовали правильному пониманию принципа. Однако собственную точку зрения Д’Арси никак нельзя назвать прогрессивной или даже вносящей ясность в круг вопросов, объединяемых вокруг понятия действия. Д’Арси дает действию чисто натурфилософское (метафизическое), а отнюдь не физическое (хотя бы и смутное) определение. Он говорит, что действие системы тел – это «мощность (способность) системы производить явления (effet). Способность двух противоположных сил производить действие есть разность этих сил; если же силы действуют в одном и том же направлении – это их сумма»***).
